Ровесник Великой Победы

Семь увлечений Анатолия Макарова: песня, танец, изобразительное искусство, таксидермия, музееведение, охота, стрелковый спорт.

Мой герой появился на свет в год Великой Победы. Мать была родом из Хоринского наслега Сунтарского улуса, отец Данил Семенович родился в 1916 году в соседнем Кюндяинском наслеге. Поженившись, молодая пара поселилась на родине мужа, в Кюндяе.

Молодой отец семейства Данил Макаров был призван на войну в 1941 году, сражался под Москвой в составе знаменитой сибирской дивизии, которая потом отличилась в Смоленском сражении. Вот как пишет об этом военный журналист Константин Лобков в газете «Красная звезда» (24.06.2020 г.): «Только в 1941 году из Якутии в Красную Армию мобилизовали 17 179 человек, в том числе из Сунтарского улуса 580. Из-за обмеления к осени реки Вилюй первый призыв отправили пешим строем по маршруту Сунтар – Турукта, и роты новобранцев под командованием офицера военкомата Куприянова колонной прошли 260 километров к пункту сбора. Рядом с ними – 80 лошадей, навьюченных перемётными сумами с провизией. До Усть-Кута добирались на пароходе, дальше – до Иркутска – на грузовиках. Путь на фронт занял 20 суток, и первое боевое крещение сыновья земли Саха приняли в составе сибирских полков, сражавшихся в районах Можайска и Малоярославца. Всего же за те годы на войну ушли 2756 сунтарцев, домой вернулись 1092…»

Получил там тяжелое ранение, вернувшись в начале 1943 года после долгого лечения в госпиталях, с головой ушел в мирный труд. Старики рассказывали, что он отличался силой и ловкостью, еще до призыва в армию, он до войны участвовал в состязаниях на ысыахах, особенно преуспевал в якутских прыжках – кылыы и ыстанга.  А во время пешего перехода из Сунтара в Турукту (ныне – Ленский район), несмотря на тяготы долгого пути, молодые призывники не плакались на поджидавшие их ужасы доселе незнакомой им войны, а устраивали на недолгих привалах осуохай, соревновались в молодецкой удали – боролись, прыгали, перетягивали палку… О том, что молодой Макаров мало кому уступал, рассказывали потом те, кто уходил тогда вместе с ним на фронт.

Уже через много лет после войны сын Анатолий стал свидетелем того, как на ысыахе в Арыылаахе к отцу, которому тогда было уже за 40 лет, подошел руководитель праздничной комиссии с бумажкой в руке и карандашом: «Данила, давай мы тебя запишем, прими участие в соревнованиях по прыжкам, порадуй народ своим былым мастерством». Отец поначалу стал отказываться, но в это время к распорядителю ысыаха подошел подающий надежды 20-летний легкоатлет Яковлев: «Если Данил будет участвовать, мы отказываемся соревноваться». Толя поначалу воспринял это высказывание с обидой, дескать, этот человек невзлюбил отца и почему-то не хочет его видеть. Оказывается, молодые ребята испугались конкуренции «старика» и выставили такой ультиматум. Чтобы не омрачать праздник дрязгами с молодежью, Макаров сам не стал выступать на состязаниях.

Анатолий Данилович сегодня вспоминает, что отец как бы в шутку и в то же время с неподдельной горечью говорил: «Слабаки вы все, никто из вас не унаследовал от меня силушку да сноровку…» К сожалению, пока даже среди внуков таковых не наблюдается…

Охота и общение с природой

Отец очень хорошо стрелял, хотя у него по причине ранения от немецкой пули на левой руке двигался только большой палец, а правую руку повредил уже после демобилизации: у приступившего к трудам сразу по возвращении колхозника по неосторожности рукав пиджака затянуло в жатку комбайна и переломало кости, и рука у висела плетью. Несмотря на это, он сбивал летящих уток без промахов. Анатолий Данилович за многие годы охоты видел немало отличных стрелков, но равных своему отцу еще не встречал:

— У него были просто замечательные ружья – «Зауэр 3 кольца», «Симсон 5 колец», американский винчестер, который он не мог быстро перезаряжать, и потому стрелял одиночными. Он по тем временам считался человеком зажиточным, так как работал продавцом в «Холбосе», у него были обширные связи, поэтому он доставал эти редкие ружья. Это оружие мне досталось по наследству, но, к сожалению, в наше отсутствие взломали дом и украли все. Любовь к охоте и хорошему оружию я также унаследовал от отца. Теперь у меня тоже хорошая коллекция охотничьих ружей.

Всего в семье было восемь детей, из них пять девочек и трое парней. И отцовская меткость в стрельбе таже перешла к ним, сыновьям. С самого детства любимыми игрушками Анатолия были ружья, и научился он относиться к ним с должным почтением и умением.

На охоту отец стал его брать с четырех лет. Брал на закорки и отправлялся на ближайшие таежные озерца-мара в Кюндяе стрелять уток. Придя на место, Данила устраивал сыночка возле куста малины или смородины, и маленький Толя коротал время ожидания отца за вкусным десертом. Охотники того периода не любили палить в белый свет зазря, всегда стреляли на убой – соединив несколько уток на один выстрел. А для этого нужно было терпение и выдержка. Поэтому отец задерживался с возвращением, и заскучавший в одиночестве мальчишка начинал плакать – сначала скулили тихонько, а потом уже переходил на полноценный рев. И вскоре раздавался громогласный выстрел, после чего отец подходил к сыну с добытыми кряквами в обеих руках, в то время на мелкую дичь типа чирков и тем более куликов никто не тратил драгоценных патронов. Он торжественно вручал сыну увесистых уток, которых тому удавалось протащить лишь несколько метров.

А когда перешел в 4 класс, отец подарил 11-летнему пацану одноствольную «двадцатку-переломку» – новенькое ружье в заводской смазке, с блестящим полированным ложем. Анатолий Данилович до сих пор помнит то чувство бесконечной радости и нескрываемой гордости – с тех пор он считает себя уже причисленным к обществу взрослых и ответственных охотников.

Получив заветное оружие, Толя естественно не вытерпел, пока отец с матерью были днем на работе, схватил несколько припасенных заранее латунных патронов и помчался бегом к маару. На ближайшем же озерке утки кишмя кишели. Глаза юного охотника сразу же высмотрели, что поблизости с кряканьем проплывает чирок, и недолго думая, он взял и пальнул по нему. Когда рассеялся повисший над всей гладью озера черный туман от дымного пороха, Толя разглядел лежащую на спине и дрыгающую лапками утку. Полный счастья от удачного выстрела, он отбросил в сторону ружье и прямо в одежде побежал к добыче. На его счастье, пруд оказался мелким, он тем не менее он все равно с головы до ног оказался мокрым, и несмотря на это, схватил утку и со всех ног бросился домой. Как настоящий охотник, не забыв прихватить ружье. Забежав домой, он преподнес свою первую добычу любимой бабушке и замер, ожидая похвалы. Бабушка в свою очередь обрадовалась не менее самого маленького охотника: «Вот и вырос мой внучок, стал уже добытчиком-кормильцем! Счастлива я, что дожила до этого момента». Отец и мать не препятствовали увлечению сына, позволяли ему в одиночку уходить из дому поздно вечером на утреннюю зорьку. Нередко ночевал на лугу под деревом. Можно только догадываться, как переживала мама, отправив малолетнего сына одного на ночную охоту… Тогда доверяли мальчикам, поручали им любые сложные дела, они выполняли самую разную работу наравне со взрослыми. Такая мудрая педагогика народа саха помогала воспитывать мужчину с младых лет.

И вот этот полный неподдельного восторга и ощущения счастья момент 75-летний ровесник Великой Победы хранит в своей памяти как самое необыкновенное и яркое воспоминание. С этого дня началась долгая, протяженностью более 60 лет охотничья жизнь Макарова. И сегодня даже после добычи красавца-лося или оленя он радуется не так, как тогда – в день первой самостоятельной охоты.

Толя рос мальчиком худеньким, болезненным. С началом охотничьих будней, когда ему приходилось и весной и осенью мерзнуть, мокнуть, а порой испытывать голод и прочие тяготы, к нему пришло здоровье, он стал взрослеть и крепнуть. Закалка в этих экстремальных условиях способствовала и умственному развитию, и становлению чекловеческих качеств, и привитию навыков поведения на природе в любых условиях.

Также благодаря охотничьим наывкам А.Д.Макаров в 69 лет выполнил норму мастера спорта России по пулевой стрельбе, что считает своим большим достижением в своей жизни. Хотя свершений и успехов в других сферах у него было нисколько не меньше.

Вокал

— У моего отца был удивительный голос, — вспоминает Анатолий. – К сожалению, он на людях не демонстрировал свой талант. Только под старость несколько раз выступил в концертах, поразив зрителей своим исполнением тойука. Он часто пел, когда мы с ним ехали на охоту на лошади. Когда подвыпьет, он засыпал на своей кровати и частенько во сне так пел тойук, что это походило скорее на кутуруу (петь, напевать по-шамански). Не знаю, что находило на него в это время, но удивляли раскрытие тембра голоса, богатство языка и яркость образов в его пении. Жаль, что тогда у нас не было магнитофона, чтобы записать. Было стыдно, что он поет нетрезвым, к тому же это мешало, так как нужно рано утром идти в школу. Мои родные братья и сестры унаследовали от него еще и голос, все мы поем, у сестер удивительные голоса.

Анатолий – самый старший ребенок в семье. Поэтому он является первопроходцем во всем, братья и сестры пошли по его стопам.

Приобщение маленького Толи к искусству началось в Кюндяинской школе. В то время в образовании и медицине Якутии трудилось много молодых специалистов из центральных регионов Советского Союза, больше было левушек, которые приехали на Крайний Север с романтическими мечтами помочь аборигенам, как пелось в советских песнях, “за мечтами и за запахом тайги”. В Кюндяю приехала юная учительница Нина Михайловна, которая и стала у них вести кружок пения. Также в то время работал учителем баянист Николай Степанович Иванов. Вот они и пробудили в мальчишке интерес к пению и сцене. По окончании начальной школы обучение предстояло продолжить в Эльгяйской средней школе. Как раз и Николай Степанович туда же перешел учительствовать, и как-то раз в канун 9 мая он поймал пятиклассника Толю в коридоре: “Ты же пел в Кюндяе, давай-ка мы тебя включим в программу концерта”. Тогла на концерте в честь Дня Победы он исполнил хит того времени “Ыллаа миэхэ, сиэстэрэ… (Спой мне, медсестра…)” После выступления к нему подходили ребята-старшеклассники, чтобы пожать руку: “Молодец, здорово поешь!” Эта высокая оценка школьных авторитетов стала своего рода охранной грамотой для новичка, отныне все его знали и не обижали. Ею Анатолий Данилович и поныне гордится не менее, чем аншлагом и наградами на юбилейном сольнике. С тех пор он не сходил со сцены. И он уверовал в то, что вот такие незначительные даже на первый взгляд мелочи играют большую роль в жизненном предназначении человека.

Изобразительное искусство

В 1969 году проходил фестиваль самодеятельности. В составе сунтарской делегации приехал в столицу и Макаров. При этом он лелеял свое тайное желание – поступить на учебу в Якутское художественное училище. И имел на то реальные основания, так как Толя с самого детства просто обожал рисовать. В те годы в районах не было ни музыкальных, ни художественных школ, дети выражали свои творческие дарования только в самодеятельности да ученических выставках. Уроки рисования и пения в школьной программе появились позже. Поэтому Толя самовыражался самостятельно. Акварели и масляных красок тогда в деревне не было, потому рисовал карандашами.

Как-то к ним в Кюндяю из районного центра приехал Лай Лаевич (Николай Николаевич Николаев). Как он рисовал маслом, как водил кистью по холсту, в итоге чего получалась прекрасная картина – Толя был просто потрясен! Семиклассник попросил маститого на его взгляд художника научить рисовать кистью и маслом. Тот удивился, но показал, как грунтовать холст, как подбирать краски и другие азы. Анатолий нашел кусок холста, наятнул его на раму, покрыл олифой, загрунтовал … и начал писать. И с тех пор стал рисовать масляными красками. Надо сказать, что это умение и талант ему впоследствии помогли стать одним из самых лучших таксидермистов в республике и, возможно, даже и в России. Именно художественное восприятие природы, представителей животного мира, помноженное на его охотничьи навыки и знания анатомии птиц и зверей способствовали тому, что он без специальной подготовки стал работать над изготовлением чучел животных, а затем и руководителем ставшего известным во всем мире Эльгяйского музея природы, созданного старшим товарищем и учителем, народным академиком фауны  и орнитологии Борисом Николаевичем Андреевым.

Я видел в Музее природы в Эльгяе его диорамы и картины, вот буквально на днях в Зоологическом музее СВФУ также ознакомился с его последними работами и могу засвидетельствовать – это произведения настоящего мастера. При создании всех этих экспозиций ему нет необходимости обращаться за содействием к стороннему человеку, он все делает сам, в одиночку – сам добывает птиц или диких животных в тайге, сам снимает шкуры и изготавливает чучела, сам составляет проекты экспозиций и сам это выполняет – создает живописный фон, мастерски выполненные бутафорские природные зоны, рисует прекрасные анималистические картины.

Не зря он был удостоен в 2005 году звания члена Союза художников России.

Хореография

Но судьба повернула так, что в том далеком 1969 году Анатолий Макаров поступил учиться не на художника, а совсем даже на другое направление. Экзамены в художественное училище уже прошли, надо было как-то определяться. Тут подвернулся земляк Толя Иванов, который окончил уже первый курс Якутского культурно-просветительского училища, он предложил сходить к Аксении Васильевне Посельской: “Ты же танцевал в ансамбле у самого Зверева, хотя экзамены и закончились, но чем черт не шутит, вдруг возьмет”. И ребята поехали в Сайсары, в район магазина “Елочка”, друг постучал в дверь, открыла высокого роста женщина с суровым видом. Наш герой как-то сразу сник, испугавшись ее облика, но друг Толя все ей объяснил, напирая на то, что протеже – ученик Кыыл Уола. Аксения Васильевна оценивающим взглядом оглядела кандидата в хореографы с ног до головы, потом так же сурово изрекла: “Приходи к началу учебного года”. Вот так в один момент была разрешен еще один жизненный этап Макарова. Оказывавется, Иванова в училище хорошо знали и ценили, к тому же сыграло свою роль и то, что у Макарова была подходящая для танцовщика фигура.

Осенью без всяких экзаменов он был принят в хореографиеское отделение культпросветучилища, встал у станка и успешно проучился в классе у первой якутской балерины.

А этому этапу жизни предшествовала совсем другая история.

— Мне всегда по жизни везло на встречи с хорошими людьми, – рассказывает Анатолий Данилович. – Первым таким человеком, с которым мне пришлось общаться, был великий певец-сказитель Сергей Афанасьевич Зверев-Кыыл Уола. Мне посчастливилось несколько лет танцевать в его знаменитом ансамбле. Сам Зверев сыграл огромную роль в моем приобщении к миру музыки и танца. Я поступил в ансамбль в 1964 году. Много раз участвовал в исполнении самого известного танца С.Зверева «Узоры». В 1967 году участвовал в самом масштабном в моей исполнительской карьере зональном этапе Всероссийского фестиваля художественной самодеятельности в Иркутске. Мы тогда исполнили «Танец алгыса» и стали дипломантами.

После окончания училища молодого специалиста назначили директором Эльгяйского дома культуры. И тут пришла повестка в армию. Когда демобилизовался в 1973 г., оказалось, на его месте уже работает другой, уважаемый человек, поэтому Анатолий поступил в музей природы. Основатель этого чудо-музея Борис Николаевич Андреев знал, что Макаров рисует, умеет рукодельничать, и принял его лаборантом. Так начался следующий этап в жизни, ставший определяющим уже на многие годы.

Таксидермия

Как признает сам Макаров, приобщение к охоте с детских лет помогло ему и при выборе профессии, которая стала основным делом всей его жизни – таксидермии. И он благодарит за это своего отца, который сам даже не подозревая заложил в нем любовь к животному миру и искусству изготовления правдоподобных, приближенных к оригиналу чучел животных и птиц.

Таксидерми́я (др.-греч. τάξις «<приведение в> порядок» + δέρμα «кожа, шкура») — способ изготовления реалистичных изображений (чучел) животных, основой при котором является шкура животного. Она собирается на некую основу, а полость внутри заполняется наполнителем. Современная таксидермия использует «манекены» (внутреннюю основу из пенополиуретана с анатомическим сохранением пропорций всех частей тела и объёма мышц). В основном таксидермия применяется для изготовления музейных экспонатов, а также для сохранения охотничьих трофеев. (Из Википедии.)

Изготавливать чучела учил его сам Б.Н.Андреев, почувствовавший интерес молодого лаборанта к этому сложному искусству. Оказывается, он был лично знаком со всеми ведущими таксидермистами огромной в то время державы СССР – Федуловым, Заславским, Назьмовым и другими, поддерживал связи со многими зоопарками и питомниками, он обменивался с ними экспонатами, тушками и шкурами редких животных и птиц. Помогали ему в этом всеобщий энтузиазм советского периода, добрые человеческие отношения между людьми разных народов всего Советского Союза. Так, в Эльгяй приходили материалы из Москвы, Ленинграда, Киева и других городов. С возрастом он стал возить А.Макарова по разным странам и республикам СССР, чтобы познакомить с партнерами и подучить в качестве преемника. В 1980 году поехали на Кубу, в Национальный музей в Гаване – такая поездка в советское время была огромной редкостью. При посещении музея фотоаппарат отобрали на входе, Борис Николаевич предупредил Анатолия: «Все внимательно рассматривай и запоминай, теперь наш фотоаппарат – это твои глаза. Здесь отличные коллекции рептилий, а также они сильны в бутафории. Меня не станет – ты будешь обустраивать музей». В 1985 году в день ысыаха он ушел из жизни. Как раз в это время завершалось строительство нового двухэтажного здания музея природы. Борис Николаевич очень сожалел, что ему не придется при жизни увидеть свое детище обновленным. Осенью ввели в строй здание. Анатолию Даниловичу, до этого делавшему всю работу по указаниям учителя, вдруг стало несколько боязно – как же он со всем этим хозяйством справится, как оформит все экспозиции. К тому же очень обидно прозвучали слова односельчанина: «Борис Николаевич скончался, и его детищу – музею тоже, наверное, придет конец…» Это высказывание подстегнуло Макарова, заставило его собраться и сконцентрироваться на работе. 

Музей тогда носил статус пришкольного. Так что в переезде помогал коллектив учителей и школьников. Тысячи чучел занесли из старого помещения и запасников в новое здание и сложили на полу. Стояла задача оформить экспозиции и разместить стоявшие ранее в небольшом помещении все чучела в просторном здании на двух этажах. Если расставить их по-старому, большая половина музея будет пустовать. Пришлось крепко подумать. И вот тогда пригодилась школа Андреева, его уроки не пропали даром. Все просчитал, разделил помещения по географическим зонам – и работы продолжались в течение одного года и трех месяцев, за это время было сделано более 30 диорам, установлены тысячи больших и маленьких чучел животных и птиц – начиная от колибри и новорожденного медвежонка, и заканчивая жирафом и страусами.

Музееведению и таксидермии Макаров специально нигде не обучался. Курсов никаких не проходил, мастер-классов как сегодня, и интернета не было, так что все премудрости постигал в ходе работы с Учителем, учился у него основам музейного дела, изготовление чучел также осваивал на практике, помогали самообразование и заложенные природой и родителями таланты. По этой уникальной специальности вообще никаких учебных заведений нет, как тогда говорили мастодонты-чучельники – «это – вымирающая профессия». Что уж там говорить о других городах, если даже в таком крупном зоологическом музее, как Киевский, не было таксидермиста. В Москве трудился один-единственный Николай Константинович Назьмов в Дарвиновском музее, в Ленинграде – один Михаил Абрамович Заславский, в Риге – Игорь Далин, словом, настоящих профессионалов в СССР было – раз-два и обчелся… Это сегодня их стало больше – потому что дело поставлено на коммерческую основу, появилось множество студий, чучела сейчас востребованы и богатыми людьми, дорогими гостиницами и ресторанами, домами отдыха и охотничьими клубами. Состоятельные люди охотятся на трофейную дичь и заказывают их чучела. Приятно, что это исчезающее ремесло возрождается.

С Борисом Николаевичем Анатолий ездил, как уже было сказано, на Кубу, кроме того, в Монголию, во многие города СССР. На Кубе покупали экспонаты на рынках, где продавались прекрасно изготовленные чучела мелких животных и рептилий, коллекции бабочек.

Кстати, о бабочках. В Сунтаре ходили слухи, что когда Б.Н.Андреев один был в туристической поездке в Индии, при возвращении контрабандой провез через таможню собрание редких тропических бабочек. Мол, ночью уходил из гостиницы и при лунном свете ловил сачком бабочек. Анатолий Данилович подтвердил эту байку. Эта коллекция сейчас хранится в Эльгяйском музее.

Музееведение

Поскольку музей был школьным, как мы говорили уже, все расходы по его содержанию, приобретению экспонатов и материалов, а также по командировкам, ложились тяжелым бременем на бюджет образовательного учреждения. Благо, что в то время заведующим РОНО был Илья Семенович Иванов, который всемерно морально и материально поддерживал деятельность музея. В последние годы Борис Николаевич отправлял Макарова в командировки по Советскому Союзу одного: как сейчас признается Анатолий Данилович, это было продиктовано его мудрым решением подготовить себе достойную замену, чтобы он при учителе познакомился с коллегами из городов СССР, наладил с ними связи для дальнейшей работы, перенял у них полезный опыт. Хотя это было сложно и с финансовой стороны, и в семейном отношении – порой командировки длились очень долго, ежегодно не менее полугода он отлучался от дома, где были малолетние дети, Анатолий не отказывался, так как понимал необходимость этих поездок. И это сполна оправдалось спустя годы…

Итак, музей встал на ноги и пользовался огромной популярностью, посмотреть его приезжали не только со всех уголков нашей республики, но и далеко за ее пределами его знали, все его экспонаты обрели свои места, Анатолий мог успокоиться и посчитать свою миссию выполненной.

Летом 1997 г. он прочитал в газете, что в ЯГУ открылся новый комплекс факультетов естественных наук – КФЕН. Также он знал, что в университете был небольшой естественно-научный музей. Вполне резонно посчитав, что в связи с вводом нового громадного комплекса может возникнуть необходимость его расширения, в один из приездов в столицу он зашел на прием к декану биолого-географического факультета Б.М.Кершенгольцу. У Бориса Моисеевича в кабинете находился также доктор биологических наук Н.Г.Соломонов. Выслушали эльгяйского гостя. Через несколько дней Никита Гаврилович сообщил, что они идут на прием к ректору В.В.Филиппову. Пошли втроем. Пропустив вперед ученых, Макаров робко проследовал за ними. Проговорили около часа, в заключение Василий Васильевич сказал: «Смело приезжайте осенью, квартиру дадим».

Так Макаров стал сотрудником ЯГУ, сегодня он – заведующий отделом таксидермии Зоологического музея СВФУ. Поначалу было трудно, финансы на музей не выделялись. Хорошо, что Анатолий Данилович еще в Эльгяе сохранил более 100 шкур животных, собранных им во время командировок в Анабар, Усть-Яну и другие северные улусы. В этих поездках он изготавливал местным чучела, за это хозяева обеспечивали горючим, предоставляли снегоходы и проводника для охоты. Вот на основе таких бартерно-рыночных отношений Макаров заготавливал исходный материал для коллекций. Пока в университете не было финансирования и возможностей командировок, он занялся изготовлением чучел из этих шкур.

За пять лет Анатолий Данилович полностью составил экспозиции университетского музея – изготовил несколько диорам, сотни чучел разных животных и птиц, в том числе им собраны и уникальные коллекции гибридных птиц и мутационных форм животных – альбинизма, меланизма и других. И последующие восемь лет он продолжает пополнять коллекции своего детища.

Знакомство и общение с тремя великими деятелями народа саха – Сергеем Зверевым-Кыыл Уола, Аксенией Посельской и Борисом Андреевым заложили в нашем герое любовь к Искусству, Природе и Труду, трем составляющим нашего бытия, которые определяют истинную сущность человека-патриота, продолжающего традиции предков и созидающего новую историю.

Теперь Макаров вынашивает новую идею – создать в Якутске Музей охотничьего и рыболовного промысла. Мне кажется, что при его личных коммуникативных, профессиональных и пробивных способностях это вполне решаемое дело. Два предыдущих музея создавались в сложных условиях, когда не хватало финансов, был тотальный дефицит всего – стройматериалов, инструментов, литературы, но зато в достатке были энтузиазм, взаимовыручка, бескорыстная помощь друг другу. Теперь же совершенно другие времена, когда в почете деньги, власть, крупный бизнес, а материальных вещей в избытке, но не хватает того человеческого тепла и дружеской атмосферы, которые царили в советском обществе.

И сегодня Анатолий Макаров считает своим долгом, делом жизни претворение нового замысла, осуществив которое он наконец-то почувствует себя полностью счастливым, исполнившим свое земное предназначение человеком.

Пожелаем ровеснику Победы победить и в этом деле!

Владислав КОРОТОВ.
Фото автора и из личного архива героя материала.

Фотографии можете просмотреть по этой ссылке

Макаров Анатолий Данилович – пулевая стрельба.

Мастер спорта РС (Я) по пулевой стрельбе (2013).

Родился 21 апреля 1945 г. в с. Эльгяй Сунтарского района Якутской АССР.

Мать Татьяна Михайловна родом из Хоринского наслега, отец Данил Семенович (1916) – в соседнем Кюндяинском наслеге. Поженившись, молодая пара поселилась на родине мужа, в Кюндяе. Данил Макаров призван на войну в 1941 году, сражался под Москвой в составе знаменитой сибирской дивизии, которая потом отличилась в Смоленском сражении. Получил там тяжелое ранение, вернувшись в начале 1943 года после долгого лечения в госпиталях, с головой ушел в мирный труд.

Всего в семье было восемь детей, из них пять девочек и трое парней. Анатолий – старший.

1964 – окончил Эльгяйскую среднюю школу.

С 1965 г. занимался в знаменитом ансамбле Сергея Афанасьевича Зверева.

1967 – дипломант зонального смотра Всероссийского фестиваля художественной самодеятельности в г. Иркутске.

1969 – поступил на хореографическое отделение Якутского культпросветучилища, окончил в 1971 г.

1971-1973 – служба в Советской Армии.

1973 – назначен директором Эльгяйского дома культуры.

1974-1998 – работал в знаменитом Музее природы, созданном старшим товарищем и учителем, народным академиком фауны и орнитологии Борисом Николаевичем Андреевым. Создал более 30 диорам, которые до сегодняшнего дня являются настоящим украшением Музея.

1998 по настоящее время – работает в Зоологическом музее кафедры Зоологии БГФ ЯГУ (СВФУ) им. М.К.Аммосова заведующим и таксидермистом.

Занимается музейным делом 49 лет. За время работы, не считая единичных чучел, изготовил более 70 диорам и биогрупп, в том числе в Удачнинском краеведческом музее Мирнинского района, Саскылахском краеведческом музее Анабарского улуса, в п. Казачье Усть-Янского, Томтор Оймяконского, и за рубежом – в Баянхонгорском аймаке Республики Монголия и в Национальном музее г. Гавана (Республика Куба).

Многократный победитель республиканских выставок по таксидермии. Награжден медалями 2 и 3 степени во Всероссийской выставке в г. Ростов-на-Дону (2013).

Член Творческого Союза художников России (2005).

Многократный лауреат смотров художественной самодеятельности.

Обладатель Гран-При «Золотой голос», «Ырыа Дархан».

Заслуженный работник культуры РС (Я) (2010).

Отличник образования РС (Я) (2010).

Отличник экологии РС (Я) (2010).

Ветеран спорта. Член сборной СВФУ, участник Игр Манчаары (Чурапча, 2013; Верхневилюйск, 2017).

 —